Неужели это возможно? Такое торжество музыки, голоса, цвета, света, пластики… Опера «Турандот» (режиссер Николай Маркелов) Государственного театра оперы и балета Удмуртской Республики им. П. И. Чайковского стала триумфатором сцены Марийского государственного театра оперы и балета им. Э. Сапаева в третий день фестиваля «Зимние вечера». Кажется, что не хватит слов описать красоту, трагизм и сказочность постановки, и нет выражений для описания чувств, испытанных зрителем.
Такого слияния в едином порыве раскрыть сложное произведение Дж. Пуччини театр добивается не часто. Звучало все! Мощь и сыгранность оркестра под руководством Николая Роготнева было музыкой высших сфер. Дирижер настолько вжился в произведение, что создал один звучащий божественной музыкой инструмент. Солисты не просто исполняли партии, а сами были музыкой, трагичной, победной, страдающей и торжествующей. Прекрасная Турандот (Татьяна Силаева), статная царственная черноволосая красавица, глаза которой сверкали надменностью и осознанием своей силы, пленяла не только красотой, но и голосом, который струился, казалось, из самого ее естества. Высокий, сильный, с широкими и порывистыми движениями Калаф (Дмитрий Полкопин) силой своего звучания являл воплощение всепоглощающей любви и устремленности к цели. Нежная, тонкая и пылкая Лиу (Алла Захарова) каждой клеточкой и нотой излучала самое светлое на земле чувство, своим хрупким телом она готова была защищать всех, кто был ей дорог. Хор был тоже солистом, цельное звучание которого казалось одним единым гласом самой жизни. Совместное исполнение партий оркестром, солистами и хором было настолько впечатляюще, что хотелось, чтобы это длилось вечно.
Пластические зарисовки кордебалета делали зримой струящуюся, изливающуюся музыку. Хореография спектакля отличалась замысловатым рисунком, постоянным перемещением с замиранием в позах, что усиливало красоту картин.
Воздействие музыки усиливало и невероятное световое оформление (художник-постановщик Сергей Новиков, художник по свету Марсель Арукаев). Свет в этом спектаклей – это не просто творец атмосферы, это художник, расцвечивающий мир приглушенных тонов декораций и костюмов, раскрывающий перед нами красочный облик сказочного Китая. И совершенно точно было понятно, что художественное оформление специально придумывалось не яркими и кричащим, а оживающим при свете. Серые балахоны-халаты толпы в синем, белом, фиолетовом превращают людей в тени, монстров, призраков. Белые, пепельные, дымчатые, черно-белые наряды Турандот играют неземными красками, творя из нее богиню, дьявола, ту, ради которой мужчины идут на смерть. Свет создает таинственную ночь, блеск дворца императора, кровавую казнь. Лучи, бьющие из-за скал в глубине сцены, разделяют пространство, стреляют в небо, создавая иллюзию сверкания сокровищ, сияние луны, усиливая трагизм центрально-событийных сцен, решенных в черно-белой гамме. Проекция, которой сильно увлекаются современные театры, минимальна: драконы, иероглифы, звезды. Задний план сцены постоянно живет: широкоформатная видеоинсталляция, опускающиеся занавесы, мозаичные, черные «языки». Порой невозможно определить, какой свой цвет у ткани: она всегда разная под светом прожекторов, она играет множеством оттенков, отражая события оперы. Декорации минимальны и мобильны. Это лестница, подиум, скалы, выполненные из отражающих материалов. Они также монохромны, как и многие костюмы: черное, белое, серое, меняющееся в свете.
Стилизованные, но все-таки очень «китайские» костюмы придворных, министров, служанок Турандот, кордебалета в «роли» крови, драгоценностей, красавиц, свободны, но в тоже время подчеркивают фигуру, роскошны и просты одновременно. Самый яркий цвет спектакля красный, платья с длинными рукавами, которые струятся, продолжая движение, – это кровь, которой залито царство жестокой Турандот. Принцесса поражает великолепием: она появляется в луче на лестнице, в пепельном наряде, сверкающем в лучах ультрафиолета. Каждый завиток ее короны играет, блестит и торжествует. Сдержано торжественен (как и сдержана и беспристрастна вокальная партия) костюм ее отца Альтоума (Виктор Ольхов): белый с золотыми узорами. Противоположность им – костюм Калафа (в монгольском стиле): черный с серебряной отделкой – это одежда принца-воина. Чуть более яркие костюмы у трех министров, единственных комичных персонажей оперы, что еще более оттеняет ее трагизм.
Опера «Турандот» в постановке удмуртского театра – это торжество сценического искусства, это есть и гегелевское проявление абсолютного духа, создание высшей реальности по Арто, возвращение катарсиса греческой трагедии. Трудно описать это действо, его нужно увидеть, почувствовать!
